Что мешает Казахстану выпускать продукты с более высокой добавленной стоимостью, и почему за последние годы мы не открыли ни одного месторождения? Анализируем с экспертами.
В ручном режиме
На днях в Астане завершился 14-й горно-геологический форум MINEX. Участники отрасли в очередной раз собрались, чтобы сверить часы, проанализировать статус-кво и понять, куда двигаться дальше.
В кулуарах форума мы спросили эксперта в сфере горнодобывающего сектора, члена рабочей группы по разработке Кодекса РК «О недрах и недропользовании» Тимура Одилова о КПД подобных встреч.
«Здесь умные люди говорят, как делать нужно, а как – не надо, какие системные меры, институциональные вещи должны быть приняты. Что мы видим на практике? – Правительство продолжает работать в ручном режиме. А инвестштаб, созданный указом президента в прошлом году, рассматривает единичные проекты. У меня, как у юриста, вызывает сомнения, даже с точки зрения Конституции, его деятельность. То есть все отраслевые форумы – это не про конкретные проблемы конкретного проекта, это всегда дискуссия о системных вещах. А их ни прошлое, ни текущее правительство не видит и не рассматривает. И сейчас все делается в режиме ручного управления конкретными проектами», – отметил Одилов.
Второй проблемой он указал «пресловутую индустриализацию, высокие переделы и все остальное
«У нас продолжают развиваться мифы, нарратив «сырье в обмен на технологии». Какие технологии? – Высокие? Но компании, занимающиеся высокими технологиями, сырье не покупают, – между ними огромная цепочка структур, которые занимаются всевозможными переделами. Люди, продолжающие поддерживать повестку «сырье в обмен на технологии, не понимают, как работают бизнес и отрасль», – продолжил эксперт.
Третий момент: в Казахстане традиционно привыкли развивать обрабатывающую промышленность – многоэтапные программы ГПФИИР, и сейчас политика индустриализации продолжается.
«Но давайте посмотрим, как эта политика развивалась – у нас никогда не проводили развитие обрабатывающей промышленности через большой пакет стимулирующих мер. Вся политика строилась на административно-командной системе через выставление ограничений. ГПФИИР выстраивался как получение прав на недра не в конкурсном порядке, а прямыми переговорами – то есть как исключение из правил», – акцентировал Тимур Одилов.
Узкое горлышко
Сейчас поставки сырья на внутренний рынок развиваются через создание бюрократических барьеров чтобы вы не могли экспортировать сырье, концентрат или металлы, а поставляли их на внутренний рынок, и без то не испытывающий дефицита, констатировал он.
«Вся риторика строится на том, что либо создадим узкое горлышко, либо усложним жизнь недропользоватателям, и обрабатывающая промышленность заживет. Посмотрите историю в других странах, где данная сфера развивалась при отсутствии доступа к собственному сырью – просто потому что его не было. Так неужели неуспех обрабатывающей промышленности зависит от модели поведения недропользователей?.. Это нонсенс, но этот дискурс вложили в уста и умы политиков на Левом берегу Астаны», – сказал эксперт.
И этот нарратив хорошо продается, а население озлоблено на недропользователей, которые представляются нерадивыми предпринимателями, разрабатывающими в стране недра и не желающими развивать обрабатывающую промышленность.
«Так может дело не в недропользовании, а в индустриальной политике, отсутствии мер стимулирования и комплексного видения? А то, что один бизнес в сфере недропользования мешает росту бизнеса в сфере обрабатывающей промышленности, это ложь. В Узбекистане эта отрасль развивается даже при наличии проблем с сырьем, Тайвань развивался как-то без собственной горнодобывающей промышленности. Экономисты это понимают, другие умные люди понимают. Но статус-кво убивает развитие горнодобывающей промышленности и открытие новых месторождений», – подчеркнул Одилов.
Реформу провалили
Он назвал провальной реформу недропользования в стране.
«Законодательная часть реформы длилась с 2014 по 2018 годы, приняли профильный Кодекс, но реализацию провалили. Кто-то называет Кодекс плохим, якобы поэтому он не заработал и открытий новых месторождений не было первые 5-6 лет. А что правительство сделало, чтобы реализовать этот кодекс? База данных в элементарной части – подаче заявки – запустилась только в прошлом году, 5 лет спустя! На международные стандарты Crisco (система стандартов отчетности по запасам твердых полезных ископаемых, ТПИ) мы так и не перешли, всю первичную геологическую документацию не разместили, не проанализировали – там просто не подобраться», – отметил эксперт.
Не была проведена работа и по открытию новых месторождений, привлечению инвесторов, считает он.
«Государство испортило реализационную часть, а после еще хуже сделало в части законодательной, резко повысив в 2023 году НДПИ на 50 и 30% (по биржевым и внебиржевым металлам). Это явно не улучшило инвестклимат и не принесло пользу для открытия новых месторождений. Самый «умный» способ – повысить налоги, а это означает, что финансовая модель некоторых проектов не заработает. Я лично предупреждал членов правительства, которые повышают налоги о последствиях. И год спустя, видно, что ресурсная база, ранее рентабельная, сейчас нерентабельна», – поделился с TAJ.report Тимур Одилов.
Так, пока налоги сохранялись на прежней ставке, глубокие горизонты уже действующих месторождений были в пограничной зоне. Как только повысились – стали нерентабельными. А это новые рабочие места, продолжение жизни этих месторождений.
«Тогда у правительства была задача залатать дыру – здесь и сейчас, а что будет дальше, никого не интересовало. Принцип работы – только не в мою смену, а после нас – хоть потоп», – описал положение дел эксперт.
Быстрых побед не будет
В текущих условиях собеседник не видит света в конце тоннеля из-за состава кабмина.
«Ситуация будет ухудшаться, люди уйдут через какое-то время, и никто не понесет политической ответственности за принятые ранее решения. При этом сама индустрия будет развиваться вопреки. Ключевые фундаментальные вещи уже запущены, их не повернуть обратно. Другое дело, что развитие будет происходить медленно, и не стоит ждать быстрых побед. Еще раз: во всех странах геологоразведку стимулируют налоговыми способами. Я уже не говорю о том, что у них готовая информационно-аналитическая структура и все остальное. Мы же не сделали элементарного, чтобы говорить о вещах, которые бы помогли открыть новые месторождения. Сколько Национальная геологическая служба заработала, торгуя информацией, которая должна быть бесплатной?.. Компании перечисляют ей деньги, а не инвестируют в геологоразведку. Это яркий пример того, что Казахстану нужны институциональные реформы, которых мы ждем несколько лет», – сказал Тимур Одилов.
Отметим, АЗРК недавно сообщило, что НГС (Национальная геологическая служба), которая является «дочкой» минпромышленности и строительства, незаконно взимала с потенциальных инвесторов плату за геологическую информацию. В 2022-2023 годах оператор получил 1,2 миллиарда тенге при рассмотрении 4 тысяч заявок. АЗРК подчеркнуло, что профильное министерство не имело права выпускать соответствующий приказ, поскольку он противоречит Кодексу «О недрах и недропользовании», который гарантирует всем заинтересованным сторонам открытый бесплатный доступ к геологической информации.
АЗРК вынесло предписание минпрому, однако глава НГС Ерлан Галиев в кулуарах форума MINEX сообщил, что организация продолжит взимать плату за представляемые сведения.
Новые деньги из старых проектов
Экономист Мурат Темирханов в беседе с нами также подчеркнул важность инвестиций, без которых развитие добывающих и перерабатывающих отраслей невозможно.
«Без частных инвестиций нефтепереработку не сделать. У государства, у КазМунайГаза ни денег, ни экспертизы на сложные проекты не хватит. То, что сейчас в нефтянке происходит, это 3 мегапроекта по добыче, все это благодаря частным вливаниям, и все идет на экспорт. А новые проекты уже не идут, потому что все видят: государство на днях увеличило сумму исковых требований к разработчикам Кашагана до 150 миллиардов долларов. До этого государство судилось с Тенгизом и Карачаганаком. Все это иностранных инвесторов отпугивает. Мы сейчас пытаемся больше денег взять из старых мегапроектов, «наезжая» на инвесторов», что, я считаю, неправильно. Как из этого будут выходить в будущем, не знаю», – сказал нам экономист, подчеркнув, что главная проблема у нас – слишком большое участие государства в рыночной экономике.
Дайте стимулы!
Исполнительный директор АГМП (Ассоциация горно-металлургических предприятий) Николай Радостовец на наш вопрос, когда же мы перейдем от добычи к глубокой переработке, ответил встречным заявлением:
«Нужно задавать вопрос: а это выгодно? Австралия тоже производит и поставляет сырье и металл на экспорт. Здесь надо смотреть по каждой товарной группе, прежде чем отвечать, когда перейдем. Нужно стимулировать внутреннее потребление. Президент Токаев поручил на 3 года предоставить налоговые льготы тем, кто займется переработкой внутри страны», – сообщил глава горно-металлургической ассоциации.
В мире нет такой практики, чтобы горно-металлургический сектор, который занимается производством металла, занимался еще и переработкой, более высокий передел делал, напомнил он.
«Мы уже сейчас отдаем на внутренний рынок металл по льготной цене – с дисконтом 5%. И нам нужно стимулировать и создавать бизнес, заинтересованный в переработке. Если предприятия будут производить новые виды продукции, из алюминия, например, делать банки консервные, пивные, оконные блоки, то их надо от всех налогов освободить на 3 года», – высказал мнение Радостовец.
В начале апреля приняты поправки о введении лицензирования экспорта металлов. Вступят в силу в октябре текущего года.
«Лицензии на экспорт будут выдаваться, только если металлургические предприятия будут выполнять определенные обязательства и обеспечат потребности внутреннего рынка. Мы не являемся сторонниками подобных административных методов. Для развития переработки металлов и создания металлургических кластеров в Казахстане целесообразнее принять фискальные меры, направленные на стимулирование предприятий к переработке природных ресурсов внутри страны (в т.ч. путем дифференциации НДПИ или перехода на роялти по принципу «чем выше передел, тем ниже ставка»)», – сказал Радостовец.
Также нужно развивать углехимию, о чем в недавнем Послании народу говорил президент. По мнению главы АГМП, необходимо разработать долгосрочную Программу развития угольной промышленности и принять стимулирующие меры для производства угольной продукции высоких переделов.
Зачем доить теленка, если он еще не корова?
Напомним, по поручению главы государства в недрах правительства разрабатывается новый Налоговый кодекс. В АГМП предложили свой пакет поправок. В частности, Ассоциация предлагает относить на вычеты все расходы на геологоразведку – независимо от выделения отдельных участков в новые контракты, а также установить вычет по корпоративному подоходному налогу расходов на геологоразведку по ТПИ через действующие контракты на добычу.
«Нам нужно обязательно предусмотреть все возможные вычеты, которые сейчас – так или иначе – налоговые органы не принимают при геологоразведке. В части НДС по расходам на разведку – обеспечить возврат превышения НДС по расходам на геологоразведку независимо от результата разведки и наличия экспорта ТПИ и продуктов переработки. Мы надеемся, что поправки в Кодекс дадут возможность обеспечить полное исполнение всех требований, которые являются международными в части разведочной деятельности», – сказал Радостовец.
Имеющегося сейчас производства кабеля из меди, аккумуляторов из свинца, дисков на машины из алюминия, оконных блоков недостаточно, продолжил он.
«Надо масштабировать производства, а для этого нужно создавать стимулы. Прежде чем кто-то придет, ему нужно инвестировать в новое строительство, поставить фундамент, закупить оборудование, запустить цех, логистику отработать. А сразу брать налоги – так в других странах не делается. В Шанхае на 5 лет, а ряд производств на 10 лет освобождается от налогов, чтобы взросли как грибы, а потом уже с них собирают. А у нас как: мы вам льготы не дадим и работайте на общих условиях. И инвестор думает, зачем ему создавать новую отрасль, инвестиции вкладывать, когда легче заниматься торговлей, перепродажей, где не так надолго он омертвляет свой капитал – какие-то сделки даже за месяц оборачиваются. А любое производство – это минимум 3-5 лет. Это деньги, которые нужно потратить в долгую», – заметил собеседник.
Иными словами, нужны долгосрочные льготные кредиты, а если их нет, тогда дайте новым производствам возможность не платить налоги.
«Это не уменьшение налоговой базы – этих предприятий еще нет. Зачем доить теленка, если он еще не вырос в корову?..», – задался резонным вопросом руководитель АГМП.
По статистике, только 0,1% вложений из общей суммы в геологоразведке оказывается успешной. В большинстве случаев геологоразведка ничего не дает, открытия бывают очень редко.
«Мы не открыли за последние годы ни одного крупного месторождения. Поэтому если ты рискуешь и буришь на 100-200-300 метров, несешь огромные затраты, с тебя не надо брать налоги или надо переложить их на последующую добычу. Если я начинаю производить мороженое, и у меня есть молоко, то я уверен, что мороженое будет. А если я сделал сотню скважин, и у меня ничего нет, – я только потратил деньги. Причем тут налоги, если нет результата?..», – прокомментировал нам Николай Радостовец.
В поисках баланса
Также он сообщил, что по целому ряду металлов – меди, золота, ферросплавов, свинца и других – физический объем производства и продаж в 2023 году снизился. Причины – логистика, связанная с сопредельными странами, и в целом ухудшение минерально-сырьевой базы.
«В Казахстане скопилось огромное количество ТМО – техногенных минеральных отходов. Перерабатываем мы только 11% тех объемов, которые образуются ежегодно. Ассоциация жестко ставит перед правительством вопрос о необходимости решения проблемы не путем административных воздействий, а прежде всего через налоговые послабления. Сейчас, если перерабатываем отходы, ставка НДПИ такая же, как при переработке полноценного сырья. Это несправедливо, поэтому мы ставим вопрос, что по ТМО, принадлежащим недропользователям, это уже их собственность, и переработка этих ТМО не должна облагаться НДПИ. В отношении ТМО, которые принадлежат государству и которые мы имеем возможность переработать, должна быть пониженная ставка НДПИ», – сказал глава АГМП.
Еще один вопрос – внутристрановая ценность.
«Сейчас нас поощряют закупать отечественное, но методы поощрения больше сводятся к административным, даже предполагают наложение штрафа в случае не закупа казахстанского. Здесь нужен баланс. На площадке НПП с переработчиками и производителями будем ставить вопрос – по той продукции, которую могут производить наши предприятия, будем заключать оффтейк контракты. По другим видам продукции должна быть свободная закупка на стандартных условиях, во многих случаях – из одного источника», – сказал позже на форуме Радостовец.
Про рейдерство и прочие риски
Тем временем президент Казахстанской горнорудной палаты Руслан Баймишев напомнил на форуме о возрастающей потребности в открытии новых месторождений.
«В перспективе нас ждет ежегодный кризис до 5 миллионов тонн металлов. Существующие в мире медные проекты могут покрыть эту потребность, но вопрос не в дефиците руды металла, а в дефиците юрисдикций, в которых сегодня можно строить этот бизнес. Негативный образ разработчика недр шагает по миру, в Казахстане он тоже есть», – сказал он.
В целом, по мнению палаты, реформа в секторе состоялась. В 2022 году объем частных инвестиций в геологоразведку РК составил 100 миллиардов тенге, расходы на изучение 1 квадратного километра месторождений превысили 100 долларов, что выше среднемировых показателей.
«Но вместе с тем существуют риски ухудшения инвестклимата, вызванные принятыми законодательными инициативами – запретом на экспорт ТПИ. Есть риски, что запреты будут распространяться на все полезные ископаемые. Беспокоит требование к программам на разведку – инвестор тратит деньги, а государство указывает, как их нужно тратить. Также инициируются новые основания для отзыва лицензии, но здесь есть факторы, которые могут не зависеть от недропользователя. И это – предпосылки к рейдерству. Инвестсоглашения и соглашения о переработке еще не заработали, объем инвестиций в 50 миллионов долларов не выделен, но его уже предлагают увеличить еще в 10 раз – до 500 миллионов. Это преждевременно. Кроме того, нужно стимулировать разработку более глубоких горизонтов, а строительство шахт требует капитальных инвестиций и господдержки. Чувствительным вопросом остается и непоследовательная политика по контрактам с недропользователям», – сказал Баймишев на форуме.
