Современные геологи при поиске новых месторождений уже не ориентируются только на физические исследования. В ход идут и БПЛА, и использование цифровых технологий. Недавно на форуме в Астане российские ученые поделились, как им удалось обнаружить крупнейший золотомедный объект в мире – Малмыжское месторождение? передает ИА El.kz.
В ходе 14-го горно-геологический форум МАЙНЕКС Казахстан, проведенного в Астане, группа ООО «Институт геотехнологий» (ИГТ) поделилась обзором о цифровизации в геологоразведке.
Исполнительный директор Группы ИГТ Дмитрий Агапитов представил итоги, какие методы при открытии месторождений были главными в мире за последние 120 лет, начиная с 1900 года. Как оказалось, еще в 1946 году академик Сергей Смирнов пришел к выводу, что фонд легко открываемых месторождений практически исчерпан и остались только трудно открываемые рудные тела.
«Казалось бы, коллапс начался в 1946 году. Но тем не менее, на чем же мы дальше-то живем? Прошло 80 лет почти, а мы что-то находим, и находим неплохо. Все это, конечно, связано с дальнейшим развитием промышленности, технологии, возможности поисковых технологий и кадровых ресурсов. Конечно, поисковые задачи значительно осложнились, потому что существует целый ряд неопределенностей, и когда они накладываются друг на друга, они начинают расти в геометрической прогрессии», — поделился он своим исследованием.
Эксперт подчеркнул, что геологоразведка на всех этапах сопряжена большими рисками, начиная от геологических, завершая логистическими, инфраструктурными, экологическими, вопросами маркетинга, рыночной ситуации и юридических аспектов.
«Если будут шероховатости хоть по одному из направлений, они ставят под угрозу само существование проекта. Но, тем не менее, время идет, прогресс развивается, мы все учимся, и понятно, что несмотря на имеющиеся риски, ни у одной из компаний нет никогда желания играть вслепую. Никто не хочет палить деньги в атмосферу», — подчеркнул он.
И здесь выделяется очевидная тенденция: чем позже инвестор принимает решение входить в проект, тем выше «стоимость» входного билета, тем дороже ему приходятся дальнейшие работы.
«Статистика показывает, что за последние 25-30 лет в геологоразведке юниоры начали расправлять плечи, и весь прирост базируется на их рисках. Мейнджеры стараются не запачкать руки именно в этих базовых рисках и готовы покупать готовые какие-то проекты. Но в чем преимущество юниоров? Мы все понимаем, они мобильные, они могут быстро принимать решения, у них короткое плечо финансирования, но из того анализа, который мы комплексно проводили по всем глобальным компаниям, болезни так или иначе практически все общие», — подытожил Дмитрий Агапитов.
Так, чаще всего у юниоров всегда завышены надежды, они опираются на какие-то абстрактные, либо не всегда точные ресурсные оценки, часто недооценивают важность использования архивных материалов.
«Ну, например, советская школа формировалась почти 70 лет, и в российских геологических фондах накоплено почти 29 миллионов единиц хранения. В Казахстане ситуация тоже очень похожая. Еще одна проблема – это нарушение стадийности. Все стараются быстрее перескочить через сезон в поисковой разведке – это непростительно. И чаще всего потом либо приходится исправлять ошибки», — уточнил он.
Кроме того, часто к рискам относится недостаточная квалификация исполнителей. Причем эксперты утверждают, что кадровая проблема касается не только России и Казахстана, а имеет глобальные масштабы, особенно в сфере геологоразведки.
«И несмотря на то, что рынок трудовых ресурсов очень мобильный, все перетекают уже из одного юридического пространства в другое, все равно проблема остается. Мы работали со многими нашими коллегами из 10-12 стран, и у всех очень схожая ситуация. Еще одна проблема – это иногда пренебрежение современными технологиями. Это касается юниоров, потому что они пытаются что-то на чем-то сэкономить, и кончается все тем, что проект теряет инвестиционную привлекательность, поскольку принять решение так никто в итоге не может», — подытожил он.
Кроме компьютера, важно прислушиваться к интуиции
В поиске месторождений может помочь метод геологического таргетирования.
Заместитель генерального директора по науке, главный геолог группы ИГТ
Андрей Читалин пояснил, что сегодня геологи в своей работе анализируют большой массив данных прежде, чем найти месторождение с требуемыми запасами.
«Я приведу пример прогнозного открытия крупного медно-порфирового месторождения «Малмыж» в Хабаровском крае, в котором мне с моими коллегами посчастливилось участвовать. Крупная медно-порфировая компания США пришла в Россию с целью найти крупное месторождение, и нам сказали, что им нужен объект с запасами меди не менее двух миллионов тонн, желательно с зоной вторичного обогащения под карьерную отработку, и желательно с золотом», — отметил он.
После большого анализа данных специалистами на этапе камерального таргетирования было отобрано 200 участков, подходящих под критерии.
«Потом мы их обсуждали, ранжировали. И остановились на 40 участках, которые мы решили проверить в поле. В течение двух полевых сезонов на вертолетах, пароходах, пешком и так далее мы эти таргеты посетили и оценили. В итоге было выбрано 5 лучших участков под лицензирование, и на одном из них было открыто месторождение Малмыж, которое уже готовится к отработке, сейчас оно принадлежит Русской медной компании. Это объект мирового класса, и те запасы, которые там оценены, я думаю, они будут удвоены, судя по геологическим нашим предпосылкам. И мы с удовольствием следим за развитием этого проекта», — подчеркнул Андрей Читалин.
При этом исследователи широко используют методы БПЛА, методы экспресс-анализа, и создают многоцелевой ГИС-проект, куда загружается своеобразный «слоеный пирог информации». Эти данные включают как геологическую информацию, так и всевозможные риски.
Но в итоге мало опираться лишь на компьютерные данные, в этом большую роль играет как практический опыт, так и работа с разными специалистами, хорошо знающими местность. Так, при работе на месторождении находились эксперты, которые советовали не проводить дальнейшие работы. Тем не менее, руководство проекта решило прислушаться к другой группе исследователей. Если бы они этого не сделали, месторождение до настоящего времени, возможно, было бы все еще не открытым.
«Инвесторам важно не экономить на геологических мозгах, чтобы они тщательно работали на стадиях прогноза и оценки. Все потом это окупится в экономии при дальнейших уже поисковых и разведочных работах. И при этом в 90-х годах известный геолог читал нам лекции и говорил, что мы очень тщательно должны изучать модели, но при выходе на объект надо о них забыть, чтобы они не затуманивали мозги», — посоветовал он участникам форума.
В Казахстане проводится оцифровка геологической информации
В ходе конференции Казахстанской горнорудной палаты «Повышение привлекательности горнодобывающей промышленности Казахстана» председатель правления АО «Национальная геологическая служба» Ерлан Галиев отметил, что с 2023 года в нашей стране была завершена оцифровка первичных геологических данных.
«К началу 2026 года 100% цифровизации произойдет. Информация будет включать не только отчеты, но также и данные по магнитным картам и картриджам. Что касается вторичных геологических отчетов, мы хотим в этом году загрузить 56 отчетов в базу данных. Но данная платформа разрабатывается НК «Қазақстан Ғарыш Сапары», сейчас проходят процессы внутренней миграции с разных платформ, там какие-то детали по IT, они сейчас в процессе работы», — пояснил Ерлан Галиев.
После завершения данной работы информация будет доступна для инвесторов.
«Несколько банков в Казахстане готовы предоставить механизм эквайринга, и вы сможете заказывать эти отчеты напрямую из самой базы данных», — пояснил глава НГС.
Тем не менее, сами представители частных компаний пока указывают на несовершенство системы. Так, по словам представителя компании Rio Tinto Exploration Kazakhstan, подход каждого регионального представительства НГС отличается.
Так, компании было необходимо получить информацию о картограмме изученности недр, в представительстве Алматы им сообщили, что таковые потеряны.
«В ужасном состоянии, к сожалению, архивы там находятся. То есть мы пришли, архивные данные просто лежат в мешках, не упорядочены. Этого мы не видели, работая в фонде Караганды и ВКО», — отметил представитель частной компании.
На этот счет глава НГС подчеркнул, что знает об этой проблеме. Ранее Республиканский геологический фонд находился в Алматы, однако затем эти данные были перевезены в Кокшетау, когда туда был перевезен комитет геологии.
«Потом из Кокшетау они переехали в Астану сначала в одно, потом в другое здание. И в процессе переезда из Алматы много геологической информации просто складывалось в какие-то мешки. Часть уехала, часть осталась. Это было очень давно, но факт в том, что действительно в центре, на севере и на востоке с первичными данными более-менее сейчас инвентаризация, каталогизация понятная, на юге все гораздо печальнее», — пояснил Ерлан Галиев.
Он подчеркнул, что с процессом оцифровки первичной информации специалисты проводят заодно и инвентаризацию, что позволит не только обеспечить ее сохранность, но и позволит инвесторам экономить драгоценное время при запросе требуемой информации.
Что мешает Казахстану выпускать продукты с более высокой добавленной стоимостью, и почему за последние годы мы не открыли ни одного месторождения? Анализируем с экспертами.
В ручном режиме
На днях в Астане завершился 14-й горно-геологический форум MINEX. Участники отрасли в очередной раз собрались, чтобы сверить часы, проанализировать статус-кво и понять, куда двигаться дальше.
В кулуарах форума мы спросили эксперта в сфере горнодобывающего сектора, члена рабочей группы по разработке Кодекса РК «О недрах и недропользовании» Тимура Одилова о КПД подобных встреч.
«Здесь умные люди говорят, как делать нужно, а как – не надо, какие системные меры, институциональные вещи должны быть приняты. Что мы видим на практике? – Правительство продолжает работать в ручном режиме. А инвестштаб, созданный указом президента в прошлом году, рассматривает единичные проекты. У меня, как у юриста, вызывает сомнения, даже с точки зрения Конституции, его деятельность. То есть все отраслевые форумы – это не про конкретные проблемы конкретного проекта, это всегда дискуссия о системных вещах. А их ни прошлое, ни текущее правительство не видит и не рассматривает. И сейчас все делается в режиме ручного управления конкретными проектами», – отметил Одилов.
Второй проблемой он указал «пресловутую индустриализацию, высокие переделы и все остальное
«У нас продолжают развиваться мифы, нарратив «сырье в обмен на технологии». Какие технологии? – Высокие? Но компании, занимающиеся высокими технологиями, сырье не покупают, – между ними огромная цепочка структур, которые занимаются всевозможными переделами. Люди, продолжающие поддерживать повестку «сырье в обмен на технологии, не понимают, как работают бизнес и отрасль», – продолжил эксперт.
Третий момент: в Казахстане традиционно привыкли развивать обрабатывающую промышленность – многоэтапные программы ГПФИИР, и сейчас политика индустриализации продолжается.
«Но давайте посмотрим, как эта политика развивалась – у нас никогда не проводили развитие обрабатывающей промышленности через большой пакет стимулирующих мер. Вся политика строилась на административно-командной системе через выставление ограничений. ГПФИИР выстраивался как получение прав на недра не в конкурсном порядке, а прямыми переговорами – то есть как исключение из правил», – акцентировал Тимур Одилов.
Узкое горлышко
Сейчас поставки сырья на внутренний рынок развиваются через создание бюрократических барьеров чтобы вы не могли экспортировать сырье, концентрат или металлы, а поставляли их на внутренний рынок, и без то не испытывающий дефицита, констатировал он.
«Вся риторика строится на том, что либо создадим узкое горлышко, либо усложним жизнь недропользоватателям, и обрабатывающая промышленность заживет. Посмотрите историю в других странах, где данная сфера развивалась при отсутствии доступа к собственному сырью – просто потому что его не было. Так неужели неуспех обрабатывающей промышленности зависит от модели поведения недропользователей?.. Это нонсенс, но этот дискурс вложили в уста и умы политиков на Левом берегу Астаны», – сказал эксперт.
И этот нарратив хорошо продается, а население озлоблено на недропользователей, которые представляются нерадивыми предпринимателями, разрабатывающими в стране недра и не желающими развивать обрабатывающую промышленность.
«Так может дело не в недропользовании, а в индустриальной политике, отсутствии мер стимулирования и комплексного видения? А то, что один бизнес в сфере недропользования мешает росту бизнеса в сфере обрабатывающей промышленности, это ложь. В Узбекистане эта отрасль развивается даже при наличии проблем с сырьем, Тайвань развивался как-то без собственной горнодобывающей промышленности. Экономисты это понимают, другие умные люди понимают. Но статус-кво убивает развитие горнодобывающей промышленности и открытие новых месторождений», – подчеркнул Одилов.
Реформу провалили
Он назвал провальной реформу недропользования в стране.
«Законодательная часть реформы длилась с 2014 по 2018 годы, приняли профильный Кодекс, но реализацию провалили. Кто-то называет Кодекс плохим, якобы поэтому он не заработал и открытий новых месторождений не было первые 5-6 лет. А что правительство сделало, чтобы реализовать этот кодекс? База данных в элементарной части – подаче заявки – запустилась только в прошлом году, 5 лет спустя! На международные стандарты Crisco (система стандартов отчетности по запасам твердых полезных ископаемых, ТПИ) мы так и не перешли, всю первичную геологическую документацию не разместили, не проанализировали – там просто не подобраться», – отметил эксперт.
Не была проведена работа и по открытию новых месторождений, привлечению инвесторов, считает он.
«Государство испортило реализационную часть, а после еще хуже сделало в части законодательной, резко повысив в 2023 году НДПИ на 50 и 30% (по биржевым и внебиржевым металлам). Это явно не улучшило инвестклимат и не принесло пользу для открытия новых месторождений. Самый «умный» способ – повысить налоги, а это означает, что финансовая модель некоторых проектов не заработает. Я лично предупреждал членов правительства, которые повышают налоги о последствиях. И год спустя, видно, что ресурсная база, ранее рентабельная, сейчас нерентабельна», – поделился с TAJ.report Тимур Одилов.
Так, пока налоги сохранялись на прежней ставке, глубокие горизонты уже действующих месторождений были в пограничной зоне. Как только повысились – стали нерентабельными. А это новые рабочие места, продолжение жизни этих месторождений.
«Тогда у правительства была задача залатать дыру – здесь и сейчас, а что будет дальше, никого не интересовало. Принцип работы – только не в мою смену, а после нас – хоть потоп», – описал положение дел эксперт.
Быстрых побед не будет
В текущих условиях собеседник не видит света в конце тоннеля из-за состава кабмина.
«Ситуация будет ухудшаться, люди уйдут через какое-то время, и никто не понесет политической ответственности за принятые ранее решения. При этом сама индустрия будет развиваться вопреки. Ключевые фундаментальные вещи уже запущены, их не повернуть обратно. Другое дело, что развитие будет происходить медленно, и не стоит ждать быстрых побед. Еще раз: во всех странах геологоразведку стимулируют налоговыми способами. Я уже не говорю о том, что у них готовая информационно-аналитическая структура и все остальное. Мы же не сделали элементарного, чтобы говорить о вещах, которые бы помогли открыть новые месторождения. Сколько Национальная геологическая служба заработала, торгуя информацией, которая должна быть бесплатной?.. Компании перечисляют ей деньги, а не инвестируют в геологоразведку. Это яркий пример того, что Казахстану нужны институциональные реформы, которых мы ждем несколько лет», – сказал Тимур Одилов.
Отметим, АЗРК недавно сообщило, что НГС (Национальная геологическая служба), которая является «дочкой» минпромышленности и строительства, незаконно взимала с потенциальных инвесторов плату за геологическую информацию. В 2022-2023 годах оператор получил 1,2 миллиарда тенге при рассмотрении 4 тысяч заявок. АЗРК подчеркнуло, что профильное министерство не имело права выпускать соответствующий приказ, поскольку он противоречит Кодексу «О недрах и недропользовании», который гарантирует всем заинтересованным сторонам открытый бесплатный доступ к геологической информации.
АЗРК вынесло предписание минпрому, однако глава НГС Ерлан Галиев в кулуарах форума MINEX сообщил, что организация продолжит взимать плату за представляемые сведения.
Новые деньги из старых проектов
Экономист Мурат Темирханов в беседе с нами также подчеркнул важность инвестиций, без которых развитие добывающих и перерабатывающих отраслей невозможно.
«Без частных инвестиций нефтепереработку не сделать. У государства, у КазМунайГаза ни денег, ни экспертизы на сложные проекты не хватит. То, что сейчас в нефтянке происходит, это 3 мегапроекта по добыче, все это благодаря частным вливаниям, и все идет на экспорт. А новые проекты уже не идут, потому что все видят: государство на днях увеличило сумму исковых требований к разработчикам Кашагана до 150 миллиардов долларов. До этого государство судилось с Тенгизом и Карачаганаком. Все это иностранных инвесторов отпугивает. Мы сейчас пытаемся больше денег взять из старых мегапроектов, «наезжая» на инвесторов», что, я считаю, неправильно. Как из этого будут выходить в будущем, не знаю», – сказал нам экономист, подчеркнув, что главная проблема у нас – слишком большое участие государства в рыночной экономике.
Дайте стимулы!
Исполнительный директор АГМП (Ассоциация горно-металлургических предприятий) Николай Радостовец на наш вопрос, когда же мы перейдем от добычи к глубокой переработке, ответил встречным заявлением:
«Нужно задавать вопрос: а это выгодно? Австралия тоже производит и поставляет сырье и металл на экспорт. Здесь надо смотреть по каждой товарной группе, прежде чем отвечать, когда перейдем. Нужно стимулировать внутреннее потребление. Президент Токаев поручил на 3 года предоставить налоговые льготы тем, кто займется переработкой внутри страны», – сообщил глава горно-металлургической ассоциации.
В мире нет такой практики, чтобы горно-металлургический сектор, который занимается производством металла, занимался еще и переработкой, более высокий передел делал, напомнил он.
«Мы уже сейчас отдаем на внутренний рынок металл по льготной цене – с дисконтом 5%. И нам нужно стимулировать и создавать бизнес, заинтересованный в переработке. Если предприятия будут производить новые виды продукции, из алюминия, например, делать банки консервные, пивные, оконные блоки, то их надо от всех налогов освободить на 3 года», – высказал мнение Радостовец.
В начале апреля приняты поправки о введении лицензирования экспорта металлов. Вступят в силу в октябре текущего года.
«Лицензии на экспорт будут выдаваться, только если металлургические предприятия будут выполнять определенные обязательства и обеспечат потребности внутреннего рынка. Мы не являемся сторонниками подобных административных методов. Для развития переработки металлов и создания металлургических кластеров в Казахстане целесообразнее принять фискальные меры, направленные на стимулирование предприятий к переработке природных ресурсов внутри страны (в т.ч. путем дифференциации НДПИ или перехода на роялти по принципу «чем выше передел, тем ниже ставка»)», – сказал Радостовец.
Также нужно развивать углехимию, о чем в недавнем Послании народу говорил президент. По мнению главы АГМП, необходимо разработать долгосрочную Программу развития угольной промышленности и принять стимулирующие меры для производства угольной продукции высоких переделов.
Зачем доить теленка, если он еще не корова?
Напомним, по поручению главы государства в недрах правительства разрабатывается новый Налоговый кодекс. В АГМП предложили свой пакет поправок. В частности, Ассоциация предлагает относить на вычеты все расходы на геологоразведку – независимо от выделения отдельных участков в новые контракты, а также установить вычет по корпоративному подоходному налогу расходов на геологоразведку по ТПИ через действующие контракты на добычу.
«Нам нужно обязательно предусмотреть все возможные вычеты, которые сейчас – так или иначе – налоговые органы не принимают при геологоразведке. В части НДС по расходам на разведку – обеспечить возврат превышения НДС по расходам на геологоразведку независимо от результата разведки и наличия экспорта ТПИ и продуктов переработки. Мы надеемся, что поправки в Кодекс дадут возможность обеспечить полное исполнение всех требований, которые являются международными в части разведочной деятельности», – сказал Радостовец.
Имеющегося сейчас производства кабеля из меди, аккумуляторов из свинца, дисков на машины из алюминия, оконных блоков недостаточно, продолжил он.
«Надо масштабировать производства, а для этого нужно создавать стимулы. Прежде чем кто-то придет, ему нужно инвестировать в новое строительство, поставить фундамент, закупить оборудование, запустить цех, логистику отработать. А сразу брать налоги – так в других странах не делается. В Шанхае на 5 лет, а ряд производств на 10 лет освобождается от налогов, чтобы взросли как грибы, а потом уже с них собирают. А у нас как: мы вам льготы не дадим и работайте на общих условиях. И инвестор думает, зачем ему создавать новую отрасль, инвестиции вкладывать, когда легче заниматься торговлей, перепродажей, где не так надолго он омертвляет свой капитал – какие-то сделки даже за месяц оборачиваются. А любое производство – это минимум 3-5 лет. Это деньги, которые нужно потратить в долгую», – заметил собеседник.
Иными словами, нужны долгосрочные льготные кредиты, а если их нет, тогда дайте новым производствам возможность не платить налоги.
«Это не уменьшение налоговой базы – этих предприятий еще нет. Зачем доить теленка, если он еще не вырос в корову?..», – задался резонным вопросом руководитель АГМП.
По статистике, только 0,1% вложений из общей суммы в геологоразведке оказывается успешной. В большинстве случаев геологоразведка ничего не дает, открытия бывают очень редко.
«Мы не открыли за последние годы ни одного крупного месторождения. Поэтому если ты рискуешь и буришь на 100-200-300 метров, несешь огромные затраты, с тебя не надо брать налоги или надо переложить их на последующую добычу. Если я начинаю производить мороженое, и у меня есть молоко, то я уверен, что мороженое будет. А если я сделал сотню скважин, и у меня ничего нет, – я только потратил деньги. Причем тут налоги, если нет результата?..», – прокомментировал нам Николай Радостовец.
В поисках баланса
Также он сообщил, что по целому ряду металлов – меди, золота, ферросплавов, свинца и других – физический объем производства и продаж в 2023 году снизился. Причины – логистика, связанная с сопредельными странами, и в целом ухудшение минерально-сырьевой базы.
«В Казахстане скопилось огромное количество ТМО – техногенных минеральных отходов. Перерабатываем мы только 11% тех объемов, которые образуются ежегодно. Ассоциация жестко ставит перед правительством вопрос о необходимости решения проблемы не путем административных воздействий, а прежде всего через налоговые послабления. Сейчас, если перерабатываем отходы, ставка НДПИ такая же, как при переработке полноценного сырья. Это несправедливо, поэтому мы ставим вопрос, что по ТМО, принадлежащим недропользователям, это уже их собственность, и переработка этих ТМО не должна облагаться НДПИ. В отношении ТМО, которые принадлежат государству и которые мы имеем возможность переработать, должна быть пониженная ставка НДПИ», – сказал глава АГМП.
Еще один вопрос – внутристрановая ценность.
«Сейчас нас поощряют закупать отечественное, но методы поощрения больше сводятся к административным, даже предполагают наложение штрафа в случае не закупа казахстанского. Здесь нужен баланс. На площадке НПП с переработчиками и производителями будем ставить вопрос – по той продукции, которую могут производить наши предприятия, будем заключать оффтейк контракты. По другим видам продукции должна быть свободная закупка на стандартных условиях, во многих случаях – из одного источника», – сказал позже на форуме Радостовец.
Про рейдерство и прочие риски
Тем временем президент Казахстанской горнорудной палаты Руслан Баймишев напомнил на форуме о возрастающей потребности в открытии новых месторождений.
«В перспективе нас ждет ежегодный кризис до 5 миллионов тонн металлов. Существующие в мире медные проекты могут покрыть эту потребность, но вопрос не в дефиците руды металла, а в дефиците юрисдикций, в которых сегодня можно строить этот бизнес. Негативный образ разработчика недр шагает по миру, в Казахстане он тоже есть», – сказал он.
В целом, по мнению палаты, реформа в секторе состоялась. В 2022 году объем частных инвестиций в геологоразведку РК составил 100 миллиардов тенге, расходы на изучение 1 квадратного километра месторождений превысили 100 долларов, что выше среднемировых показателей.
«Но вместе с тем существуют риски ухудшения инвестклимата, вызванные принятыми законодательными инициативами – запретом на экспорт ТПИ. Есть риски, что запреты будут распространяться на все полезные ископаемые. Беспокоит требование к программам на разведку – инвестор тратит деньги, а государство указывает, как их нужно тратить. Также инициируются новые основания для отзыва лицензии, но здесь есть факторы, которые могут не зависеть от недропользователя. И это – предпосылки к рейдерству. Инвестсоглашения и соглашения о переработке еще не заработали, объем инвестиций в 50 миллионов долларов не выделен, но его уже предлагают увеличить еще в 10 раз – до 500 миллионов. Это преждевременно. Кроме того, нужно стимулировать разработку более глубоких горизонтов, а строительство шахт требует капитальных инвестиций и господдержки. Чувствительным вопросом остается и непоследовательная политика по контрактам с недропользователям», – сказал Баймишев на форуме.
Растет число иностранных инвесторов, желающих исследовать заветные недра Казахстана. Об этом свидетельствует ежегодный горнодобывающий форум в столице. В этом году большую часть участников традиционного мероприятия составляют иностранцы. Их количество в этом году на 20% больше, чем в прошлом году. Иностранные инвесторы заинтересованы в разведке запасов драгоценных и редких металлов в стране и их разработке. На общем форуме встретились представители Европы, Центральной и Юго-Восточной Азии, Ближнего Востока, Африки и США. Всего собралось 235 компаний и более 450 специалистов из 32 стран мира.
Артур Поляков, президент Горного форума:
— В этом году к форуму присоединились 5 новых крупных стратегических инвесторов. Эти компании приезжают из Австралии, Европы, Канады, США, Малайзии и других стран. Казахстан богат минеральными ресурсами. Их запасы не анализировались с 70-х годов прошлого века. Разведано лишь 30% территории Казахстана. Трудно сказать, что находится под землей и какие проекты можно реализовать. Для этого нужно много денег. Поэтому Казахстан, как и другие страны Центральной Азии, предлагает провести геологоразведочные работы.
Джеймс Баньярд, менеджер горнодобывающей компании, Канада:
— Сейчас мы находимся в Казахстане в основном с целью проведения геологоразведочных работ. При этом мы намерены установить стратегическое партнерство в этой сфере и провести полную оценочную и обзорную работу, связанную с разработкой новых месторождений. Мы также можем поддержать безотходное производство, то есть переработку отходов. В настоящее время у нас есть два совместных проекта, в рамках которых мы осваиваем ряд глубоких мест Казахстана.
«Национальная геологическая служба» («дочка» министерства промышленности и строительства) считает обоснованной практику взимания платы с инвесторов за предоставление геологической информации, разъяснит свою позицию агентству по защите и развитию конкуренции (АЗРК), а также продолжит брать плату за предоставляемый сервис, сообщил председатель правления «Национальной геологической службы» Ерлан Галиев.
«Тут, как мне кажется, инфоповод появился немного из-за недопонимания. Потому что «Национальная геологическая служба» и «Казгеоинформ», мы брали оплату и мы все еще берем оплату за подготовку этой геологической информации, чтобы ее потом получил инвестор. Потому что, если бы в законодательстве было прописано, что мы берем за те затраты, которые государство несет, то есть исторические затраты, там были бы совсем другие суммы. Они были бы космические», – сказал он журналистам в кулуарах форума MINEX-2024.
По его словам, исторические затраты на получение геологической информации по участкам и в советское время являются очень большими и не сравнимы с той платой, которую берет с инвесторов «Национальная геологическая служба».
«Но мы это совершенно не учитываем. Мы берем только за то, что условный человек пошел, нашел этот отчет, систематизировал, провел инвентаризацию информации. То есть это же все не бесплатно происходит. И так как мы проводим всю эту работу, мы берем за это плату. Плату достаточно небольшую. С АЗРК, это тоже наши коллеги, тоже госорган, мы им разъяснение подготовим и предоставим. Проведем с ними такую работу, чтобы этот вопрос решить», – сказал Галиев.
Глава Нацгеослужбы затруднился сказать, пойдет ли он в суд, чтобы защитить свои интересы, считая, что сначала надо разъяснить свою позицию АЗРК. Кроме того, свою позицию должно представить министерство промышленности и строительства. Поэтому, по его мнению, в вопросе разногласий с АЗРК надо разобраться. Кроме того, отметил глава «Национальной геологической службы», она не является субъектом естественной монополии.
Несколько дней назад АЗРК сообщило, что «Национальная геологическая служба» незаконно взимала с потенциальных инвесторов плату за геологическую информацию. Всего в 2022-2023 годах оператор получил 1,2 млрд тенге при рассмотрении 4 тыс. заявок. Самая большая сумма в 40 млн тенге была получена только с одного из инвесторов. Соответствующие нарушения были выявлены в ходе проведенного АЗРК анализа.
При этом «Национальная геологическая служба» взимала деньги с инвесторов за эту услугу в соответствии с приказом министерства промышленности и строительства. Однако АЗРК отметило, что ведомство не имело права выпускать такой приказ, поскольку он противоречит требованиям Кодекса «О недрах и недропользовании», гарантирующего всем заинтересованным сторонам открытый и бесплатный доступ к геологической информации. Данная норма обеспечивает поддержку потенциальных инвесторов, способствуя реализации новых проектов.
В связи с этим АЗРК решило пресечь данную деятельность «Национальной геологической службы», вынеся в адрес Минпрома предписание об устранении выявленных по данному факту нарушений
Исполнительный директор республиканской ассоциации горнодобывающих и горно-металлургических предприятий Николай Радостовец предложил обнулить ставку налога на добычу полезных ископаемых (НДПИ) при переработке техногенных минеральных образований, оставшихся при добыче металлов.
«В Казахстане скопилось огромное количество ТМО – твердые минеральные техногенные отходы. Мы перерабатываем только около 11% тех объемов, которые образовываются ежегодно, то есть каждый год происходит увеличение. Ассоциация жестко ставит вопрос перед правительством, что нужно решать этот вопрос не путем административных воздействий. Прежде всего, сделать налоговые послабления. Если сейчас мы перерабатываем отходы, то ставка НДПИ такая же, как при переработке полноценного сырья. Это несправедливо», – сказал он в ходе форума MINEX-2024.
В Казахстане в отвалах скопилось более 60 млрд тонн ТМО. В развитых странах перерабатывается около 70–80% всех формирующихся ТМО. По его мнению, чтобы стимулировать переработку ТМО, государству надо предоставить налоговые льготы.
«Поэтому мы ставим вопрос, что по ТМО, принадлежащим недропользователю, это все-таки уже его собственность после переработки. Переработка этих ТМО не должна вообще облагаться НДПИ», – отметил Радостовец.
При этом, по его словам, при переработке ТМО, принадлежащих государству, должна быть пониженная ставка НДПИ.
Кроме того, в АГМП ставят вопрос по возможному лицензированию экспорта металлов.
«Лицензия (на экспорт металла. – «Курсив») может не даваться, если не закрыты внутренние потребности (в этом металле. – «Курсив»), но мы имеем дело с тем, что по многим видам металлов мы добровольно давали металл на внутренний рынок по сниженной на 5% в среднем цене, но по итогам 2023 года по многим металлам нет полной выборки. То есть здесь не только наша задача. Здесь, наверное, задача правительства выстроить другую модель стимулирования переработки металла», – сказал он.
Лицензии должны выдаваться на весь срок действия контракта на недропользование, считает Радостовец. Он также считает, что переработкой металла должны заниматься сторонние предприятия, а не сами недропользователи. Если же государство желает стимулировать перерабатывать металлы самих недропользователей, то оно должно предоставить налоговые льготы, полагает он.
Он отметил также, что государство сейчас не может выделить значительные средства на геологоразведку, в то время как у горнорудных предприятий есть пакет поправок в Налоговый кодекс, который уже был рассмотрен на уровне вице-премьера Казахстана. Глава АГМП выразил надежду, что поправки в Кодекс дадут возможность обеспечить полное исполнение международных требований в части разведочной деятельности.
В ассоциации также предлагают уточнить нормы Налогового кодекса при успешной разведке для отнесения на вычеты всех расходов на геологоразведочные работы вне зависимости от выделения отдельных участков в новые контракты, а также установить вычет по корпоративному подоходному налогу расходов на геологоразведку по твердым полезным ископаемым через действующие контракты на добычу.
При неуспешной разведке по завершении контракта (лицензии) предлагается относить на вычеты расходы на разведку при исчислении совокупного годового дохода по внеконтрактной деятельности, относить на вычеты расходы на разведку при исчислении корпоративного подоходного налога в рамках других контрактов (лицензий) на добычу ТПИ. Также предлагается обеспечить возврат превышения НДС по расходам на геологоразведку независимо от результатов разведки и наличия экспорта твердых полезных ископаемых/продуктов переработки
17 — 18 апреля состоялся 14-й горно-геологический форум МАЙНЕКС Казахстан. Форум проводится с 2010 года и является одним из самых значимых международных горнопромышленных мероприятий в регионе. Форум представляет международную платформу для обсуждения преобразований, происходящих в горнодобывающей и металлургической промышленности в Казахстане.
Программа форума насыщена мероприятиями, освещающими ключевые тенденциям и события в горно-металлургической отрасли Казахстана. За первый день форума нами было собрано больше 10 контактов. Компании представлены из России, Казахстана, Индии, Запада. Проведено несколько планируемых встреч. Намечены точки роста выхода на рынок Казахстана. Укреплены связи, заведены новые контакты.
Нам удалось выступить с докладом «Как улучшить качество гранулометрического состава взорванной массы за счет цифровых технологий компании RIT Automation?». Дмитрий Колесниченко, коммерческий директор, поделился итогами выступления:
«Провожали меня авиациями. После выступления задавались вопросы по нашему опыту и опыту уже эксплуатирующий компаний нашей продукции. В течении дня подходят для обмена визитками и планирования дальнейших встреч и диалога. Доклады других участников тоже были качественными. Радует, что наша продукция может развиваться за пределами РФ».
14-й горно-геологический форум MINEX Казахстан открылся сегодня в Астане. Его центральная тема — «Устойчивое развитие горнодобывающей отрасли на благо общества и окружающей среды».
В программе заявлено порядка 120 докладчиков, в числе которых представители государственных органов, международных организаций, отечественных и иностранных горнорудных компаний, институциональных и частных инвесторов, технологических и консалтинговых компаний, финансового сектора, отраслевых ассоциаций и т.д.
Председатель правления Национальной горнорудной компании «Тау-Кен Самрук» Бакыт Чирчикбаев выступил на пленарной сессии «Драйверы развития горно-металлургической промышленности в Казахстане».
Он рассказал о приоритетных проектах и планах дальнейшего развития компании в контексте передачи в Тау-Кен Самрук 100% акций АО Казгеология, в частности, обратил внимание на ряд преимуществ, которые смогут получить партнеры: «Интеграция Казгеологии в структуру Тау-Кен Самрук позволит расширить потенциальный периметр сотрудничества с действующими и будущими партнерами, поскольку Тау-Кен Самрук специализируется не только не геологоразведке, но и на дальнейшем развитии проектов, включая стадии строительства и производства».
Бакыт Чирчикбаев также подчеркнул, что геологоразведочные проекты остаются в приоритете: «Мы планируем и дальше реализовывать действующие проекты с партнерами и параллельно изучать всю доступную историческую и современную геологическую информацию для поиска перспективных участков. Уже сейчас наши геологи значительно продвинулись в данном направлении».
Аспекты международного сотрудничества в геологоразведке, добыче, переработке и создании цепочек поставок урана и критически важных для «зелёных» энергетических технологий материалов обсуждали на отдельной сессии форума MINEX Казахстан.
Главный директор по развитию бизнеса Национальной горнорудной компании Нариман Абсаметов рассказал об основных направлениях, по которым работает сегодня «Тау-Кен Самрук» в части критических минералов.
Во-первых, продолжается работа по созданию экономически эффективной технологии обогащения руды крупнейшего отечественного месторождения вольфрама Верхнее Кайрактинское. Начато изучение перспектив применения кучного выщелачивания, в этом году пройдут укрупненно-лабораторные исследования, в случае положительного результата следующим этапом станут пилотные технологические испытания.
Параллельно Национальная горнорудная компания прорабатывает вопрос разведки редких и редкоземельных металлов на участке Акбулак в Костанайской области. В ближайшее время планируется начать геологоразведку совместно с американской компанией Cove Capital, подписано соответствующее соглашение.